Повстречала невинная дева на дороге пятнадцать солдат

Автор: ilanal.

Бета: ReNne.

Герои: Дайен Фосс и ОМП.

Фэндом: Смолка (Smolka*), мир Инсаар, «Награда победителю», «Игры ривов».

Примечание: Эту строчку, использованную в названии рассказа, я обнаружила в свое время в «Победителе платит» у Джетты. Она мне чрезвычайно понравилась. Я долго представляла все возможности развития сюжета в таком случае. Только вот «дева» меня  не устраивала. Зато Зайчик с невинными, ну почти, голубыми глазками подошел к этой строке идеально. Только количество солдат уменьшилось в три раза. Не то чтоб я не верила в способности Зайчика, но всё-таки...  Как говорят бюрократы: «Надо ставить перед собой реальные цели».

****

Хозяин мой, молодой Дайен Фосс, конечно, бездельник, каких еще поискать. Вчера мы с Воронком об этом полночи болтали. Сердце у него, понятно, доброе, но умишко – как у беспомощного щенка. А может, и поменьше. Я-то как будто, еще когда матушку сосал, поумнее был. Когда старый хозяин пришел на псарню подарочек сынку выбирать  на Ка-Инсаар, у меня одного из всего помета ума хватило и хвостиком помахать, и поулыбаться, и притвориться даже, что залаять силюсь. Хотя какой лай в таком-то возрасте –  скулеж один. А когда меня молодому хозяину подарили, не было верней  и надежней стражника и друга, чем я. Сколько раз я помогал ему пьяному до своих покоев добраться, сосчитать невозможно.  Сколько раз вытаскивал его за подол туники, когда в кости он начинал проигрывать. Нужно, правда, и ему отдать должное: меня он всегда любил и ценил по-настоящему. Да и ко всем животным вокруг относился по-доброму.  Для Воронка у него всегда краюшка хлеба в седельной сумке припасена, и мне неизменно перепадал кусочек повкусней.  Ну и жизнь с ним была веселой, и на вилле старого хозяина мы уютненько устроились.  А уж потом – и с этим чернявым верзилой в шатре командирском –  тоже не плохо.

Верзилу я, правда, не любил. Да и как того любить, кто хозяину моему жить не даёт? Мне-то, конечно, нравилось бегать на рассвете, я и нёсся вперёд, и верзила рядом со мной. А вот хозяин плелся далеко за нами и ругался так, что собаки сторожевые легионерские – и то краснели. Такими словами верзилу обзывал, что думал я: всё, сбежит верзила, и заживем мы с хозяином снова вдвоем. Славненько так заживем!  А еще не любил я, когда верзила меня из шатра своего выгонял по ночам. Видите ли, не нравится ему, когда в кровати пёс разлегся! Думаю я, завидовал он мне. Хозяин раз за ужином меня по ушам трепал, да и скажи верзиле: «Чем я императора хуже? У меня вон волкодав какой! Твой доминатор о таких только мечтать может. Да и член у моего длинней, чем у многих». Ух, как верзила заорал! Меня из палатки за шкирку вышвырнул. Я уж рвался хозяину на помощь, рвался…  они долго там друг на дружку кричали. А потом так кроватью трясли, что уши у меня заломило. Но хозяину верзила нравился, так что пришлось мне с ним смириться. И не то  что укусить попробовать, даже зарычать на него я больше не пытался.

А потом стало совсем плохо. Верзила хозяина выгнал. Тот на ложе в купальне всё лежал и плакал так, что я только подвывать мог. Что у них там произошло, не знаю, но хозяин долго из дома не выходил, а из их стаи один только толстячек с животиком  –  как его? Авл вроде б –  к нему таскался. Вот так пролежал мой хозяин несколько декад, потом нового верзилу себе завел, только светленького. Он-то как раз обходительным оказался, хозяина уважал – всё вежливо, как к вожаку к нему. Не угодно ли этого, не хотелось бы того? А потом взял да уехал на остров какой-то, хозяин же следом за ним засобирался. «Поедем, – говорит, – Волчек, на остров Бринию. Годика три там побудем, вернусь, все  тогда поймут, что он, то есть они, потеряли». Ну, мы и отправились. Хозяин на Воронке, я рядом бегу, а обоз с вещами хозяйскими – за нами следом.

Ничего ехали. Солнышко припекает, птички песенки поют, мышки из-под копыт шмыгают – на ужин просятся. Хозяин мой, когда из города выезжали, сначала грустным был. Потом к толстячку тому завернул, как Воронок захромал. Дней пять мы там погостили, а  едва отъехали,  он давай смеяться. И до-о-олго так смеялся, всё про капусту с морковкой вспоминал. А что там в этих овощах забавного, я не понял. Так он и веселился, пока дождь не начался. И лил он дня три, а по дороге, как назло, ни жилья, ни укрытия. Обоз-то наш где-то в грязи завяз и застрял надолго, нас теперь ему быстро не догнать. Вот и спали мы втроем под деревьями. В первую ночь хозяин еще шутки шутил, что, мол, и купальня не нужна, а потом смотрю, приуныл. Да и вид у него стал…  таким я его еще не видел. Волосы он после чернявого верзилы заново отрастил, завивал их, как раньше, душил. А тут они развились, к щекам прилипли, вода с них за шиворот капает. Нос  покраснел и распух, ну будто у зайчонка, что я хозяину вчера на ужин поймал. Сам чихает, глаза слезятся, туника все тело облепила. Хозяин в плащ кутается, а плащ-то выжимать можно. Мне что, у меня шерсть густая, не промокает! И по лужам я шлепать люблю, а вот хозяин мой по вечерам из сапожков воду выливает.

Ну, на третий день к вечеру глядим: огонек виднеется. Я-то сразу унюхал, что будет нам и еда, и тепло. Мы туда скорей, и точно – таверна. Мясом вблизи пахнет совсем уж одуряюще, а у входа петух жареный нарисован! У меня слюнки тотчас и потекли.  Тут рабы выбежали, Воронка на конюшню повели, а хозяина со мной внутрь проводили. Почтительно так проводили, даже мне приятно стало, да и хозяин заулыбался. «Всё, – говорит, – Волчек, здесь мы обоз и подождем».  А внутри хорошо так. Огонь в печи горит, суп куриный булькает, тепло, уютно. Разлегся я у жаровни, а хозяин рядом присел, гладит меня, греется. Ну, думаю, наконец-то вдвоем мы, и никого нам больше не надо. Только подумал, а в таверну пятеро верзил ввалились. И черненькие, и светленькие, и даже один рыжий среди них затесался.  Я аж залаял от возмущения!

****

Дайен Фосс сердито дернул собаку за ошейник. Вредный пёс никак не хотел успокоиться, надрывался, будто разбойники в таверну ввалились. А ведь трое из пяти – очень даже ничего. Особенно чернявый командир когорты. Мокрая туника так обтянула тело под кожаным доспехом, что места для воображения  просто не оставалось. Колени! Мать-Натура, какие колени! Дайен  всегда любил красивые колени и ноги – мускулистые мужские ноги. То, что над ногами, он тоже любил. И наметанным глазом сразу оценил заманчивое богатство. У командира когорты спереди было что-то поистине выдающееся. У остальных тоже много чего достаточно… выдавалось. А ведь они еще не разглядели его, благородного Фосса. Дайен непринужденно раскинулся в кресле, чуть поддергивая тунику, позволяя вошедшим хорошенько  рассмотреть и красоту его фигуры, и все богатства, к ней приложенные. В Риер-Де такая поза привлекла бы к  узеньким ступням  красавчика Дайена всех посетителей публичных бань, включая слепых и глубоких старцев. Сабин обожал перецеловывать каждый пальчик на этих ножках, снимая с них золоченные сандалии. И даже Глабр – награди его Инсаар вечной вялостью члена! –  вздрагивал, стоило любовнику вот так развалиться, и немедленно тащил своего «мальчика» на свободное ложе. Сейчас легионеры рассмотрят его как следует, и эту ночь можно будет провести с пользой. Дайен декады три не проводил ночи – а  если быть честным с самим собой, то и дни тоже –  с пользой. Короткий перепих с Авлом на сеновале не в счет.  Разумеется, Авл отнесся к делу старательно, но бесконечные вопросы о, гхм… – Квинт бы сказал: «процессе» –  убили всё удовольствие. Да и Марк последние два дня смотрел на столичного гостя с подозрением и не скрывал своей радости, когда Фосс распрощался с радушными огородниками. А тут, наконец, такая возможность представилась! И главное, какой выбор!

Начать надо с командира – томно водя ногой по животу волкодава, Дайен продумывал план ближайшей компании.  Потом стоит попробовать  вон того рыжего. Жалко, волосы у него коротки, зато какой соблазнительный хвостик на затылке. Да и снизу хвостик неплох. Дайен кинул на рыжего легионера соблазнительный взгляд сквозь густые ресницы и тщательно  облизал губы. А вот тех двоих я бы попробовал вместе. Давно я этим не занимался. Глабр…  Нет, баста! Сегодня никаких мыслей о Глабре. К сожалению в таверне, судя по всему,  было слишком темно. Пятерка солдат не заметила сидящего у огня первого красавца Риер-Де, никто даже головы не повернул в его сторону. Степенно заказав себе еду и вино, вояки с отменным аппетитом принялись за вечернюю трапезу. Дайен прислушался к разговору. Обсуждали помощника  легата: «Зверь, но за таким не пропадешь!» Хвалили Везунчика за поднятое жалование, хохотали над каким-то Гиперионом, что декаду назад во время обряда прятался среди деревьев и вопил так, что Инсаар тошно стало. На него никто не обращал внимания – открытие пришло не сразу. Осознав истину, Дайен ухватился за подлокотники так, что костяшки побелели. На него, Дайена Фосса, не обратили внимания! Не может того быть! Его просто не разглядели как следует! Дайен встал, цыкнул на завозившегося волкодава и не спеша потянулся, стараясь держаться к огню спиной. Потом изящно прошелся по комнате – пусть эти кроты-тугодумы теперь на его ноги полюбуются, а ему надо потолковать с хозяином таверны. А впрочем, самое время договориться о ночлеге, стоит занять комнату с самым удобным ложем. По дороге его окликнули: «Эй!» – «Ха, сработало! – обрадовался  Дайен; чарующе улыбаясь, он подошел к командиру когорты. –  Я хотел бы предлож...» –  «Эй! –  перебил его командир. – Принеси-ка  нам еще вина!»

Дайен возмущенно фыркнул. «Ты ошибаешься любезный, – прошипел он сквозь зубы. – Я здесь такой же гость, как и ты». Он поправил тунику, блеснуло золото наручня с семнадцатью завитками. Сейчас, сейчас глупая солдатня рассыплется в извинениях! Можно будет на них слегка подуться, после – простить и начать боевые действия против…  Стоит ли ему сначала попробовать рыжего?.. Или?..  Но удача сегодня явно отвернулась от новоиспеченного помощника претора Бринии. Легионер досадливо пробормотал извинения, кликнул хозяина и опять усердно принялся возить ложкой в миске с пхалтой. На благородного же Фосса он так и не взглянул. Ни малейшего интереса, ну хоть бы для приличия! Дайен оскорблено нахмурился и тут же привел лицо в порядок, вспомнив об опасности появления морщин. Уселся у очага, молча принял миску из рук услужливого хозяина и хмуро приступил к своему ужину.

«Олухи! – злобно думал он, осушая  ложку за ложкой. – Дурни деревенские! Не умеют ценить красоту. Да и что ожидать от тупых легионеров? Болваны! А суп ничего, вкусный. Всё же странно… Неужели им известно?.. и... но нет, о том, что произошло в палатке Глабра, не знал никто. Иначе  на улицах Риер-Де, по которым Дайен, старательно пряча гнев и обиду, гордо разъезжал на подаренном Сабином коне, его б непременно  встретили насмешками – злые языки в столице на привязи не удержать.  Или нет? При Сабине бы побоялись…  Или просто…» Дайен заворочался, сидеть стало неудобно – точно на следующей день, после того как Глабр… Настроение окончательно испортилось. Кинув остатки мяса и костей собаке, Дайен подозвал хозяина, осведомившись, готова ли комната. И тут его постиг новый удар. Бубня какие-то нелепые оправдания, хозяин сообщил, что заведенье у него новое и комнаты для благородных гостей еще не отделаны, потому придется уважаемому постояльцу провести ночь вместе с солдатами. В одной на всех  комнате! И на соломенных тюфяках.

Первый порыв немедленно покинуть это гнусное заведение прошел, едва только Дайен бросил взгляд в окно. Дождь лил потоками, и провести еще одну ночь под кроной дуба на мокрой земле ему не хотелось. Он попытался убедить хозяина, что солдатне вполне подойдет для ночевки общий зал – у печи тепло, а столы легко сдвинуть к стене. Попытка успехом не увенчалась. Пятый Легион стоял в этих краях несколько лет, и хозяин надеялся, что вояки часто будут посещать его заведение.  Заверив гостя, что в «Жареном Петухе» везде удобно, а тюфяки очень мягкие, хозяин проводил Дайена в малюсенькую каморку, весь пол  которой был завален хвалёными подстилками. Пожелал благородному приятной ночи и ушел, забрав с собой светильник.  Дайен остался в кромешной тьме и  попробовал устроиться поудобней. Что там в этих тюфяках набито? Куски мрамора туда запихали?  Или камни, коими мостили здешние дороги? Дайен  вертелся с боку на бок, ёрзал, «мягкий» тюфяк кололся невыносимо. И холодно-то как! Напрасно он решил не брать  собаку  в спальню. Волчек не помешает, пусть его шерсть воняет мокрой псиной, зато от волкодава тепло. Но снова вставать, куда-то пробираться в темноте, звать хозяина, искать собаку не хотелось мучительно. Ливень и трое суток в седле вымотали его до предела. В зале, сидя возле жаровни, он не ощущал озноба и только теперь понял, насколько промок и замерз. Туника,  вроде бы уже просушенная у огня, влажно липла к коже, да и волосы еще до конца не высохли. Из носа текло, голова раскалывалась. Щеки? Только ощупав их хорошенько, Дайен понял, насколько они обветрились. А руки?! В темноте ничего не видно, но, кажется, целых три ногтя сломались. Неудивительно, что его – само изящество столицы! – приняли за… за слугу! Дайен снова крутнулся, свернулся в калачик, сжался, пытаясь хоть как-то согреться. Всхлипнул, тут же стер ладонью злую слезу и задремал.

Пробуждение оказалось неожиданно приятным. В комнате  явно потеплело, и к нему привычно прижималось горячее мужское тело. Нет, два мужских тела. С каждого бока по одному. Тела были такими, ммм… твердыми и уютными. Дайен ощутил в чреслах приятную тяжесть, и причина определилась без особого труда. Под высыхающей туникой к члену помощника претора притулилась весьма опытная чужая ладонь. Несколько мозолистая, пожалуй, чуточку слишком шершавая, на его вкус. Хотя…  Руки Глабра тоже не отличались особенной мягкостью. Рука осторожненько двигалась вверх и вниз, то и дело сжимаясь на  стратегических точках. Хорошо-то как! Вот, вот сожми так еще раз. Интересно, кто это, командир или рыжик с хохолком? А не все ли равно?!  Дайен Фосс не любил оставаться в долгу. Во всяком случае во всём, что не касалось денег. Дайен деловито пошарил в темноте, нашёл подол туники соседа, забрался поглубже и постарался вложить весь свой талант, чтоб доказать представителю победоносной армии ривов,  какие знания можно получить в столице цивилизованного мира.

  Ха! А вот так ты не умеешь! Да, вот так.  Да? Вот такое и мне в новинку, стоит запомнить. А если я вот так? Понравилось? Хорошо! Попробуем дальше.  Дайен позволил ловкой руке забраться подальше. Довольно замурлыкал, когда к первой руке присоединилась вторая и обе стали творить совсем уж непотребные  вещи. Переждал несколько минут, готовясь перейти к следующей фазе, в которой будет задействован уже многоопытный рот. И повернулся, задев локтём вошедшего во вкус легионера. От неосторожного движения негаданный сосед Дайена странно хрюкнул, дернулся и резко привстал. В тусклом  свете едва пробившегося сквозь тучи  полумесяца перед Дайеном предстал один из блондинов. Удивленно уставившись на Фосса, он вдруг густо  покраснел и начал – довольно неуклюже, на взгляд Дайена, случайному любовнику не хватало столичного лоска! – просить прощения. Из длинной путанной тирады Дайен понял только одно – его приняли в темноте за того самого рыжего, обычно блондин к незнакомым путникам не лезет.

Именно эти слова прорвали плотину. Дайен Фосс размахнулся и изо всех сил врезал разоткровенничавшемуся глупцу кулаком прямо в солнечное сплетение. Одарил надменным взглядом согнувшегося от боли солдафона и провозгласил: «Я вовсе не безвестный путник! Ты, любезный… –  он осёкся, подумал и добавил: –  Хотя  мы можем и познакомиться. Помощник претора Бринии, благородный Дайен Фосс. И обычно меня ни с кем не путают. Разумеется, те, кто имел честь знать меня в столице.  А ты, как тебя?.. Впрочем, не важно. Буди своих спутников. Я бы хотел свести с вами знакомство поближе. Ну что ты застыл с открытым ртом? Да, сразу и со всеми вместе! Приказ  старшего по званию. Исполняй!» Туника полетела в сторону. Дайен изучил дислокацию и бросился в бой.

****

Мой хозяин, Дайен Фосс, редкостный бездельник, он во мне и моем присмотре всегда нуждается. Потому я обычно просыпаюсь на рассвете. Вот и сейчас так. Я уже снаружи осмотрелся, погулял, с Воронком поболтать успел. Загнал на дерево жиреющую кошку, позаигрывал с местной сукой. Поймал на завтрак хозяину лягушку, вернулся с ней к печи и сел ждать хозяина. Долго, слишком долго, по-моему. Наконец мне одному скучать надоело, и я поскребся в комнату, куда хозяин мой вчера удалился на отдых.  Дверь отворилась не сразу, я уж беспокоиться начал, не случилось ли с ним чего. Но тут хозяин показался на пороге, живой и невредимый. И даже больше! Смахивал он на ту  самую кошку, что я во дворе гонял – глаза щурил и довольный был, словно только что аппетитного птенчика слопал. Шикнул он на меня и повернулся обратно к тюфякам, на которых бесцеремонно храпели вчерашние верзилы. Пришлось мне убираться обратно и снова ждать. Ничего, мне не привыкать. Конечно, разноцветных верзил в мире много, и все они пахнут по-особому… Только к чему мне их запахи помнить?  Нам вдвоём хорошо, и хозяин мой всегда возвращается ко мне.