"Север видел свои ладони, побелевшие от напряжения суставы – сбитые в многочисленных драках, плоские, как эти проклятые перила. Бортик ограждения треснул в нескольких местах под судорожно сведенными пальцами. Ничего, дерево живое только в сказках, кои рассказывают воины в шатре, чтобы переждать непогоду, дереву не больно. Строить такие башни было затеей отца. Хорошей затеей, жаль, отец доделать не успел. Ну, придет победа – Север сам закончит. Пояс укреплений перед рекой, на всем протяжении границы... и хорошо бы каменный. Добывать камень тяжело, свободных воинов для такой работы никто гонять не будет, пленные подойдут лучше всего. Пленные и рабы – ценный товар, но сегодня он не станет глядеть на цену. Он сам перережет горло командиру легиона перед погребальным костром, а остальных – сколько их там? – пусть режут дружинники. Нет на костре тела Алера – йо-карвир так и остался там, на берегу, отход прикрывая, – и старому шиннарду Беофу не досталось последнего убежища в родных лесах. Пусть и за них будут и костер, и жертвы – Беоф сорокалетней службой и не такое сопровождение в Стан мертвых заслужил, а Алер... Алер!..
Хотелось завыть по-волчьи, задрав голову к темнеющему пустому небу. Или начать кататься по земле. Правы были предки, наказывая выть по мертвым... вот и пусть воют по его йо-карвиру дружинники, оплакивая друзей и братьев. А сам Север не станет. Ляжешь хоть раз на землю, признаешь себя побежденным – можешь больше и не вставать. Этот закон он себе придумал сам и всегда на него полагался".
